Когда ему удавалось выскользнуть на краткое время, выломиться из ограниченного круга забот о фабрике, он снова чувствовал себя в густом тумане неприязни к людям, недовольства собою. Было только одно светлое пятно — любовь к сыну, но и эта любовь
покрылась тенью мальчика Никонова или ушла глубже под тяжестью убийства. Глядя на Илью, он иногда ощущал потребность сказать ему...
Настала ночь;
покрылись теньюТавриды сладостной поля;
Вдали, под тихой лавров сенью
Я слышу пенье соловья;
За хором звезд луна восходит;
Она с безоблачных небес
На долы, на холмы, на лес
Сиянье томное наводит.
Покрыты белой пеленой,
Как тени легкие мелькая,
По улицам Бахчисарая,
Из дома в дом, одна к другой,
Простых татар спешат супруги
Делить вечерние досуги.
Дворец утих; уснул гарем,
Объятый негой безмятежной...
Неточные совпадения
Когда б не от него расти помеха мне,
Я в год бы сделалось красою сей стране,
И
тенью бы моей
покрылась вся долина...
Литератор откинулся пред ним на спинку стула, его красивое лицо нахмурилось,
покрылось серой
тенью, глаза как будто углубились, он закусил губу, и это сделало рот его кривым; он взял из коробки на столе папиросу, женщина у самовара вполголоса напомнила ему: «Ты бросил курить!», тогда он, швырнув папиросу на мокрый медный поднос, взял другую и закурил, исподлобья и сквозь дым глядя на оратора.
Луна взошла. Ее диск был велик, кроваво-красен, она казалась вышедшей из недр этой степи, которая на своем веку так много поглотила человеческого мяса и выпила крови, отчего, наверное, и стала такой жирной и щедрой. На нас упали кружевные
тени от листвы, я и старуха
покрылись ими, как сетью. По степи, влево от нас, поплыли
тени облаков, пропитанные голубым сиянием луны, они стали прозрачней и светлей.
Да, вторая часть дня совершенно пропала для меня… Дорогие минуты летели, как птицы, а солнце не хотело останавливаться. Вечер наступал с ужасающей быстротой. Моя любовь уже
покрывалась холодными
тенями и тяжелым предчувствием близившейся темноты.
Дымов лежал на животе, подперев кулаками голову, и глядел на огонь;
тень от Степки прыгала по нем, отчего красивое лицо его то
покрывалось потемками, то вдруг вспыхивало…
Светлые глаза Маклакова
покрывались лёгкой
тенью.
Бледное лицо, изнуренное тяжкою жизнью и безвременьем,
покрылось морщинами; скулы сильно выступили под мутными, впалыми глазами, и вообще по всей физиономии проскальзывала какая-то ноющая, неотразимая грусть, виднелось что-то столь печальное и унылое, что нельзя почти было отыскать в ней и
тени былого.
Заглянул… Эх, ты, господи! Все пропустил! Катя уже лежала в постели,
покрывшись одеялом, и читала. На ночном столике горела свеча. Я видел смуглые, нагие до плеч руки, видел, как рубашка на груди выпукло поднималась. Горячо стучало в висках, дыхание стало прерывистым… Не знаю, сколько времени прошло. Катя приподнялась, потянулась к свече, я на миг увидел над кружевным вырезом рубашки две белые выпуклости с
тенью между ними, — и темнота все захлопнула.
Горы гангофские
покрывались уже вечернею
тенью; между ними Муннамегги одна поднимала светлую голову свою, на которой любят останавливаться последние лучи солнца.
Поредевший за осень сад снова стал непроницаем, словно
покрылся новой, белой листвою; и
тени на ветвях были так слабы, что дальние и ближние деревья совсем сливались, все ветви путались, и казалось, что никогда ослепленные глаза не разберутся в этой серебристой, неподвижной, застывшей путанице.